Отправлено: 18.06.08 18:16. Заголовок: Экономика, финансы

Интересно, а такой аспект, как финансово-экономические возможности сторон, зависимость от них хода боевых действий кем-нибудь изучался?

 Отправлено: 19.06.08 06:37. Заголовок: Думаю, в Штатах несо..

Думаю, в Штатах несомненно изучался вдоль и поперек. И наверняка есть множество литературы/монографий/диссертаций на данную тему. Однако, широкой публике этот вопрос интересен постольку поскольку, поэтому, как правило, освещается очень вскользь. Какие-то цифры публикуются то там, то здесь. Но полную картину нужно искать в спец.литературе.

 Отправлено: 19.06.08 14:31. Заголовок: Почему спрашивал - п..

Почему спрашивал - поскольку недавно читал статью некоего Фадеева, где этот вопрос затрагивался, отчего и заинтересовался.
Думал, быть может, вам, уважаемый Испанский лётчик, известно что-нибудь по конкретике...

 Отправлено: 20.06.08 06:36. Заголовок: ТИА пишет: статью н..

ТИА пишет:

цитата:

статью некоего Фадеева

Что за статья? Любопытно взглянуть.

ТИА пишет:

цитата:

известно что-нибудь по конкретике...

Что-нибудь, безусловно, известно. Если Вы заузите вопрос, то, возможно, я буду в состоянии ответить. Пока что он тянет на кандидатскую диссертацию. Шибко широко для формата форума.

 Отправлено: 07.07.08 13:07. Заголовок: Испанский летчик пиш..

Испанский летчик пишет:

цитата:

Что за статья? Любопытно взглянуть.

Вот:

цитата:

Д.Е. Фадеев ЭКОНОМИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ "ФРАНЦУЗСКОЙ И ИНДЕЙСКОЙ ВОЙНЫ" (1754-1763) На протяжении многих лет в работах зарубежных и российских историков "Французская и индейская война" не получала должной оценки. Для большинства исследователей она являлась лишь составной частью Семилетней войны. Однако уже в 1970-х гг. ситуация начинает изменяться, и данная фаза франко-английского конфликта трактуется как один из этапов становления американской нации. Опираясь на выводы, сделанные Фрэдом Андерсоном1 и Джеком Грином2, можно рассматривать эту войну как пролог американской революции, т. к. во время "Французской и индейской войны" были определены и получили развитие основные черты взаимодействия колоний и Великобритании. В годы войны на восточном побережье Северной Америки зарождался новый тип социальных отношений и коммуникационных связей. Однако следует подчеркнуть, что одним из самых важных аспектов конфликта является его финансовая сторона. Исследование финансового обеспечения колониальных войск, государственных займов, производимых Великобританией и Францией в период Семилетней войны, роста цен и колебаний государственных активов в 1755 - 1763 гг. дают историкам наиболее интересные материалы для понимания процессов, происходивших как в Европе, так и в британской колониальной системе середины XVIII в. Представленный доклад ставит перед собой задачу краткого анализа финансирования боевых операций британским правительством, и затрат американских колоний на военные нужды в период "Французской и индейской войны". Британская армия и военно-морской флот Семилетняя война стала сложным испытанием для английской казны, т. к. уже на первом этапе конфликта, в 1755 г., расходы на армию и флот составили 3811000 ф. ст.3, что ми-нимум в два раза превышало стоимость двух последних военных кампаний, проведенных британским правительством4. В последующие годы расширение боевых действий потре-бовало значительного увеличения численности армии и флота. Если в 1753 г. в военно-морском флоте Англии служило 8346 человек, то через три года уже 52809 моряков, а к 1763 г. во флоте числилось 80 тыс. человек. Расходы на нужды войны росли, достигнув в 1761 г. самой крупной цифры в 9920000 ф. ст., затраченных на нужды армии, и 5260000 ф. ст., ушедших на содержание флота5. Не-смотря на внушительные расходы, Великобритания сумела избежать финансового краха и послевоенной инфляции. По версии американской исследовательницы Э. Картер, затраты англичан на армию и флот частично покрывались за счет ссуд от правительства Нидер-ландов6. Таким образом, победа в Семилетней войне не была заслугой лишь подданных британ-ской короны, т.к. некоторые богатые европейские страны поддерживали британцев. Купцы и каперы В развитии экономики Британии значительную роль играли купцы и каперы. В отличие от военно-морского флота, купцы и каперы не нуждались или, если говорить точнее, практически не нуждались в государственной поддержке. В начале 1755 г. купеческий и каперский флота по численности судов и количеству экипажей многократно превосходили военно-морской7. Так как во время Семилетней войны шло острое соперничество за корабли, количество матросов на торговых судах в период между 1755 и 1763 гг. оставалось практически неизменным (50 тыс. человек), в то же время численность военно-морского флота к 1763 г. выросла до 80 тыс. человек.8 Купцы английского торгового флота и купеческого флота в колониях пользовались выгодой военного положения и активно принимали участие в контрабанде различных товаров. Объем контрабанды повлиял на рост цен в американских колониях в 1758 - 1763 гг. Что касается каперских судов, то статистика отводит им вспомогательное место в военных и коммерческих операциях. Согласно списку Британского Адмиралтейства, к 1762 г. было выдано 1762 каперских свидетельства, и в период между 1755 и 1763 гг. 1176 французских купеческих судов стали трофеями англичан. Далее сообщается, что 524 французских судна были захвачены британскими военными кораблями, следовательно, остальные оказались добычей каперов9. Официальные данные не всегда отражают реальную картину участия каперов в боевых конфликтах, но если принять во внимание, что в 1755 г. экипажи каперских судов насчитывали до 20 тыс. человек, то полную картину Семилетней войны невозможно представить без участия каперского флота французского и английского происхождения10. Роль военного флота, купцов и каперов в период Семилетней войны иллюстрирует и то обстоятельство, что благодаря захватам морских трофеев у Франции, казна Британии к 1763 г. пополнилась практически на 7 млн. ф. ст.11. Активное участие колониальных купцов и каперов в войне и захвате трофеев также несомненно12. Экономическая ситуация в американских колониях в 1755-1763 годах К началу 1750-х гг. в американских колониях вся система банковских операций находи-лась в руках Британии. Колонисты не могли построить финансово-кредитную систему, обособленную от английских финансовых учреждений. Колониальный фунт был "привя-зан" к фунту стерлингов, колебание последнего приводило к необратимой инфляции в колониях. Во время "Французской и индейской войны" данные черты колониальной экономики, то есть её подчиненность финансовым стандартам метрополии и зависимость от английской валюты, оказали наибольшее влияние на финансовые перемены того времени. По закону 1751 г. колониальным собраниям Америки разрешалось использовать бумаж-ные деньги только для покрытия бюджетного дефицита во время войны. С 1755 г. бумажные денежные знаки вводят Пенсильвания, Нью-Йорк и Южная Кароли-на13. Их появление становится одним из инструментов покрытия бюджетного дефицита и оплаты краткосрочных займов. Однако ни Массачусетс, внесший наибольший вклад в финансирование "Французской и индейской войны" в размере 818 тыс. колониальных фунтов и использовавший монетный стандарт, ни Виргиния, находившаяся на втором месте по расходам (313 тыс. колониальных фунтов) и поддержавшая бумажное обращение, не избежали военной и послевоенной инфляции, хотя этот период продолжался не дольше одного года. Если отсутствие инфляции и стабильный курс фунта стерлингов в Великобритании в статье уже объяснялись, то потеря стабильности американской колониальной валюты на определенном этапе боевых действий происходила по ряду причин. Во-первых, после 1759 г. большинство колоний поддерживало инициативу Виргинии по оплате колониальных и британских войск. Во-вторых, нужно учесть, что, начиная с 1755 г., ежегодно от 10 до 20% мужского населения большинства колоний участвовали в боевых действиях. При населении Массачусетса в 50 тыс. человек, ежегодно в боевых действиях принимали участие от 7 до 9 тыс. добровольцев, что в конечном счете приводило к экономическим потерям. В убытке находились не только социальные низы, завербовавшиеся в войска ради дополнительного приработка, но, если руководствоваться записками Джорджа Вашингтона, то в период между 1755 - 1763 гг. перебои в получении жалования, дополнительные расходы и убытки вызывали сильное раздражение всех американцев. Также следует отметить введение крупных налогов на собственность и имущество, которые превышали довоенные на 66%14. Хотя дотации метрополии и покрыли 42% всех колониальных займов, объем финансиро-вания боевых действий превышал потенциал всех колоний. В 1755-1763 гг. это вызвало усиление инфляции. Согласно данным некоторых исследователей, в указанный период времени инфляция равнялась 42%. Но даже такое увеличение колониальных цен могло покрываться субсидиями метрополии или уравниваться за счет прибыли, получаемой от размещения британских войск. Если эти факты достоверны, то как же относиться к словам Бенджамина Франклина, писавшего в ноябре 1762 г.: "стоимость жизни весьма возросла, и стоимость большинства предметов увеличилась вдвое, а в некоторых случаях втрое, также увеличилась втрое цена аренды домов и стоимость земли"?16 Если воспринимать их как подлинное свидетельство роста инфляции военного периода, она должна была составлять как минимум 200%, чего не дает ни один источник. Можно предположить, что на определенном этапе "Французской и индейской войны" были моменты резкого повышения цен на землю и аренду домов, однако подобный вывод представляется сомнительным. При подведении итогов следует отметить, что экономические аспекты Семилетней войны и её проявления в колониях нуждаются в дополнительных исследованиях, как в российской историографии, так и в зарубежной. Многие исследователи начала XX в. полагали что войны, которые вела Британия в XVIII в. стимулировали её экономическое развитие. В частности, эти авторы приводили статистику, красноречиво свидетельствовавшую об относительном росте некоторых видов производства в Великобритании и её колониях именно в периоды войн17. Потери людской силы и материальных ресурсов во время войн воспринимались как болезненные, но необходимые инвестиции в благополучие колоний и метрополии. В наше время всестороннее изучение источников и системный подход к проблеме экономической, аграрной и технической истории позволяют утверждать, что экономический рост английской монархии и её заморских владений происходил в результате активной торговой и финансовой политики английской администрации с начала XVIII в. Войны Великобритании и Франции требовали огромного напряжения экономики обеих держав. В большей мере негативные результаты данного противостояния проявились в жизни Британской Северной Америки и Франции. Чрезмерные потери и затраты подрывали силы американцев и французов, что вело к росту недовольства в обществе и, в конечном счете, через определенные промежутки времени поставило две страны на грань революций. 1 Anderson F. A People's Army: Massachusetts Soldiers in the Seven Year's War. Chapel Hill: University of North Carolina Press. 1984. P. 25. 2 Green J. P. The Seven Years' War and the American Revolution: The Casual Relationship Re-considered. London. 1980. P. 73. 3 Neal L. Interpreting Power and Profit in Economic History: A Case Study of the Seven Years War // The Journal of Economic History. 1973. Vol. 37. No. 9. P.11. 4 Ibidem. 5 John A.H. War and English Economy, 1700-1763 // The Economic History Review. 1955. Vol. 7 No. 3. P.331. 6 Carter A. Dutch Foreign Investment, 1730-1800 // Economica. 1953. No.20. P. 322-340. 7 House of Commons Journals, XXVII, 411. 8 Ibidem. 9 John A.H. Op. cit. P.335. 10 Ibid. P. 337. 11 Ibid. P. 338. 12 Swanson C.E. American Privateering and Imperial Warfare, 1739-1748 // The William and Mary Quarterly. 1985. Vol. 42. No. 3. P. 357-382. 13 Wicker E. Colonial Monetary Standards Contrasted: Evidence from the Seven Year's War // The Journal of Economic History. 1985. Vol. 45. No. 4. P. 876. 14 Ibidem. 16 Brock L. W. The Currency of the American Colonies, 1700-1764. New York. 1975. P. 4-5. 17 Nef J.U. War and Human Progress: an Essay on the Rise of Industrial Civilization. Cambridge, Mass., 1950; Rostow W.W. The Process of the Economic Growth. Oxford. 1953; John A.H. Op. cit. P.329-344.

 Отправлено: 24.12.09 18:30. Заголовок: Можно я добавлю Кис..

Можно я добавлю

цитата:

Киселёв А.А. Волгоградский государственный университет «БЛАГОТВОРНОЕ ПРЕНЕБРЕЖЕНИЕ»: БРИТАНСКАЯ КОЛОНИАЛЬНАЯ ПОЛИТИКА В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII ВЕКА Из всех колониальных империй Нового времени только одной удалось стать могучим колоссом. Это была Британская империя. Однако всего за столе-тие до того дня, как Б. Дизраэли провозгласил Викторию императрицей Индии, многие британцы даже не представляли себе, что живут в империи. Большое расстояние, разделявшее метрополию и ее владения, делали невозможной крепкую связь. Несмотря на распространенное в отечественной литературе мнение о могуществе Британской империи в XVIII вв и «колониальном гнете» , в XVII - первой половине XVIII вв. британское государство лишь дважды сделало не-удачные попытки контролировать свои колонии. Первый раз это произошло в годы Английской революции 1640-1660 гг. Тогда пришедшая к власти буржуазия при поддержке О. Кромвеля выпустила знаменитый Навигационный Акт 1651 г., ставший основой британской экономической политики до начала XIX в. В годы Реставрации он был подтвержден Актом 1660 г. и дополнениями к нему. Навигационные Акты создавали эффективную систему морских перевозок с центром в Лондоне, позволявшую защищать британскую промышленность и торговлю от внешнего влияния (прежде всего, голландского), и получать большие доходы от перевозки товаров по всему миру на английских кораблях. Однако это не изменило качественно саму колониальную политику Лон-дона, сводившуюся в то время только к выдаче хартий. Государство предос-тавляло всем желающим возможность завоевывать колонии под его флагом, но не вкладывало в это предприятие ни фунта и никак не контролировало. Попыт-ки финансового контроля над колониями в виде Навигационных Актов вызвали только ожесточение со стороны колонистов, и рост контрабандной торговли. Второй попыткой реформ империи стала политика Вильгельма III Оран-ского. «Славная революция» снова привела к власти торговцев и промышлен-ников, желавших сделать колонии достоянием государства. Создание Комитета по торговле и плантациям в 1696 г. означало усиление внимания правительства к колониальной политике. Комитет живо взялся за работу: колонии были обвинены в непослушании Навигационным Актам, в принятии постановлений, противоречащих английским законам, в сокрытии обращений и жалоб в Королевский совет, в предоставлении гаваней пиратам и контрабандистам, в подрыве экономики соседних королевских колоний путем порчи монеты, в укрывательстве беглых рабов, в нарушении таможенных правил, в неспособности защитить свои границы. Это, прежде всего, касалось Массачусетса, Род-Айленда, Коннектикута, Нью-Джерси, Пенсильвании, Каролины и Багамских островов . Намечалось реформирование всей колониальной системы, однако в этот период Англия вступила в войну за Испанское наследство (1702-1713 гг.), и ре-форму пришлось отложить до конца войны. Смерть королевы Анны (1714 г.), партийные распри, вступление на престол новой Ганноверской династии и эпоха «робинократии» (1721-1742 гг.) снова отложили решение колониальных проблем. Авторитет Комитета резко падает, пост губернатора превращается в синекуру. «Крайности английской внутренней политики вели министров к тому, чтобы использовать колониальное губернаторство как средство для вознаграж-дения своих сторонников, которые либо не были компетентными, либо не про-являли интереса к административной деятельности»,- писал Д. Бурстин . В 1720-1730-е гг. колониальные плантаторы и торговцы создавали в бри-танском парламенте группировки, представлявшие их интересы. Деятельность представителей колониальных «интересов» привела к тому, что в 1730 г. бри-танский парламент ослабил ограничение на продажу колонистами Каролины риса, а в 1739 г. британские политики пошли еще дальше, выпустив Сахарный Акт, согласно которому плантаторы сами могли продавать на рынках Европы, минуя метрополию . Это было прямым нарушением Навигационных Актов, и победой вест-индских плантаторов. Правительство тем временем старалось просто не замечать проблемы колоний, поскольку на повестке дня в 1714-1750 гг. были совсем другие задачи. Великобритания с переменным успехом пыта-лась попасть в круг «великих держав» Европы, участвуя во всех европейских конфликтах. Колониальная политика британского правительства в те годы по-лучила название «благотворного пренебрежения». «Политический механизм Британской империи (в XVIII веке – А.К.) был каким угодно, только не дейст-вующим четко и реалистично»,- сделал вывод Д. Бурстин . Тем не менее, колонии были очень важны для страны. Особенно это можно видеть на примере Вест-Индии. В 1715-1717 гг. только Подветренные острова, Барбадос и Ямайка ежегодно экспортировали товаров в Великобрита-нию почти столько же, сколько все британские колонии на материке вместе взя-тые (Подветренные острова на сумму в 403 394 ф.ст., Барбадос – 364 577 ф.ст., Ямайка – 322 266 ф.ст., тогда как все североамериканские колонии – на 382 576 ф.ст.) . С течением времени Вест-Индия стала приносить еще большие доходы. По мнению П. Маршалла, «годы между Парижским миром и началом Американской революции были серебряным веком сахара» , поэтому важность этого региона для англичан возрастала. Самой популярной и прибыльной в течение всей первой половины XVIII в. была английская Ост-Индская компания. Ее постоянно растущие доходы за-нимали первое место по объему импорта в Англию (с 579 944 ф.ст. в 1714 г. до 1 785 679 ф.ст. в 1759 г.) . В 1717 г. представители компании получили от Мого-лов в Индии торговые льготы – фирман. Это было крупной победой компании, т.к. никто из иностранцев еще не получал таких льгот. К началу XVIII в. Ост-Индская компания экономически окрепла и стала единственной гарантией безопасного плавания индийских купцов и паломников в Аравийском море. Таким образом, торговые и промышленные круги Британии, видя те успехи, которые приносит им неевропейская торговля, активно ее поддерживали. Периодически представители Сити требовали от правительства тратить меньше средств на «субсидную политику» в Европе и защищать интересы страны в колониях. В подобном русле была написана «История британских плантаций в Америке» У. Кейта, вышедшая в Лондоне в 1738 г. Подобные произведения были для англичан актуальны, т.к. в это время и в колониальной торговле они почувствовали мощную конкуренцию со стороны Франции. В период руководства Францией такими людьми как Ж.Б. Кольбер при Людовике XIV, и А. де Флери при Людовике XV французские колонии вступили в период своего расцвета. Серьезные достижения были достигнуты французами в Америке – к 1730-м гг. французские рыболовы вытесняют английских из Ньюфаундленда. Английский памфлетист Боллан писал в конце 1740-х гг.: «Их рыболовство приносит миллион ф.ст., наше – не более трети этой суммы» . В Вест-Индии французы перехватили монополию англичан и голландцев на сахар. Французы были более успешны, чем англичане и в работорговле. В 1725 г. английский памфлетист Дж. Халстон писал, что «голландцы – единственные наши соперники»; в 1747 г. он же напишет: «Сегодня французы более опасны для нас, чем голландцы» . Все чаще к концу 1730-х гг. действия французов ассоциируются у англий-ских памфлетистов с государственной угрозой. Отчасти правы те, кто считает, что устремления английской буржуазии в этот период «становились все более агрессивными, она рвалась к захвату новых колоний и увеличению своей роли в мировой торговле» . Но события сами собой давали купцам решения. Закрытие для британцев европейских рынков и успехи в колониях предлагали торговцам и промышленникам обратить, наконец, внимание правительства на заморские владения короны и отныне вести борьбу за величие Британии только там. В связи с этим в 1757 г. Сити практически единогласно поддержал вы-ходца из своих кругов – У. Питта-старшего , который занял пост канцлера и военного министра в кабинете герцога Ньюкасла. Значение этого человека в истории Великобритании огромно. Вряд ли его можно считать одним из основателей Британской империи , но одним из наиболее крупных строителей точно. Возглавив правительство, У. Питт поставил в центр всей политической жизни страны задачу расширения колониальных владений и их эксплуатацию. Интересами колониальной экспансии теперь стала определяться и английская внешняя политика . Ничего не изменилось даже после отставки Питта в 1762 г. Парижский мир 1763 г. стал поворотным пунктом в британской колони-альной политике . Колонии перестали быть источником ресурсов и теперь исполняли роль рынков для британских товаров. Это явление по сути и стало причиной образования огромной Второй Британской империи . CТРУКТУРНЫЙ И МИР-СИСТЕМНЫЙ ПОДХОДЫ В ИЗУЧЕНИИ ФРАНЦУЗСКОЙ КОЛОНИАЛЬНОЙ СИСТЕМЫ XVII – СЕРЕДИНЫ XVIII ВВ. Зырянов С. Б. Кафедра истории средних веков ГОУ ВПО «Кемеровский государственный университет» Изучение французской колониальной империи XVII – середины XVIII вв. ставит перед исследователями целый ряд проблем. Во-первых, в историографии доминирует единая схема создания и развития колониальной империи. Особенности французской колониальной империи изучены слабо, не говоря уже о довольно специфичных регио-нальных центрах колониализма на территории Франции, товарных потоках, роли госу-дарства и т. д. Во-вторых, плохо прослежены предпосылки и факторы создания фран-цузской колониальной империи; Удивительно, но даже в отечественной историогра-фии, где господствовали системные принципы формационного подхода, возникает ощущение случайности происходящих во Франции процессов, их обусловленности исключительно волей отдельных личностей (Генрих IV, Ришелье, Кольбер и др.). Причем такая высокая роль субъективизма проявлялась именно в отношении французской колониальной системы. Одним из вариантов решения обозначенных задач может служить структурный метод анализа исторических материалов. Он, как известно, акцентирует внимание на вычленении и изучении неизменных структур, каких-то смоделированных объектов в статике. Это позволит в рамках рассматриваемой темы выявить неизменные структуры, которые выступали в качестве постоянных факторов колониальной экспансии и развития колониальной системы. Мир-системный анализ позволяет более детально охарактеризовать разные стороны взаимодействия центра и периферии на ранних этапах складывания и существования французской колониальной империи (экспорт, импорт, торговые экспансии). Применение структурного и мир-системного подходов позволил выявить, что состав товаров, поступающих из определенных частей империи в XVII – середине XVIII веков, оставался практически неизменным. Восточное побережье Африки выступала как поставщик рабов. Из Канады во Францию ввозились меха и ценные породы древесины. Острова Индийского океана поставляли пряности. Неизменными в XVII–XVIII вв. оставались товары, поставляемые в Канаду и Африку. Это объясняется тем, что французам не удалось организовать «треугольную» торговлю, когда между метрополией и колонией появляется еще одно звено – посредник, обладающий ресурсами в виде торгового и военного флота и развитой производственной сферой(корень этой АИ мы такое звено, пусть фантастической силой АИ вводим в действие!). Показательно, что по мере развития производства во Франции, в африканской торговле голландские промышленные товары постепенно заменяются французскими. Африканские рабы обменивались на ткани, ружья, дешевые вина, табак [1, с. 74]. Устойчивым структурным элементом, определявшим существование колониальной системы, было влияние верховной власти, для которой колониальная экспансия явля-лась средством поддержания международного престижа, особенно в период борьбы за гегемонию в Европе. Это находило отражение в следующей динамике: при упадке абсолютизма следовало сокращение колониальной экспансии и торговли, усиление абсолютистских тенденций вело к расширению экспансии и росту объемов изъятия ресур-сов из колоний. Так, за периодом религиозных войн последовала масштабная деятель-ность Ришелье. Осознавая, что могущество главного противника Франции – Испании зиждется на господстве в мировом океане и колониях, Ришелье строил флот (построено 30 фрегатов и десятки галер), модернизировал порты (Тулона, Гавра, Бреста, Бруата), что способствовало всплеску колониальной активности. Новый цикл последовал в середине – второй половине XVII в. В период регентства и фронды при малолетнем Людовике XIV (1643 – 1661 годы) флот Франции к 1661 г. сократился до 20 боеспособных кораблей, преимущественно галер [2, с. 17]. Затем последовало титаническая деятельность Кольбера и других представителей окружения «короля-солнце» – Людовика XIV. Делом жизни Кольбера была борьба с торговой гегемонией Нидерландов. Он построил более 120 фрегатов. В 1664 году по инициативе Кольбера была создана Вест-индская компания, которая объединила все существовавшие в стране американские, вест-индские и африканские торговые компании. Ей было дано право монопольной торговли, постройки фортов, объявления войны и мира в Америке от Канады до р. Амазонки и в Западной Африке от Зеленого мыса до мыса Доброй Надежды. По настоятельной просьбе Кольбера Государственный совет официально разрешил работорговлю с 26 августа 1670 г. Еще одним фактором французской колониальной экспансии стала католическая цер-ковь, что особенно хорошо видно на канадском примере. Если в XVI в. именно протес-танты предпринимали попытки освоения и захвата новых земель, то с началом официальной колонизации (начало XVII века) проповедь становится важным двигателем ко-лониальной экспансии [3, с. 87]. Именно стремление христианизировать будет лежать в основе колониальных захватов и взаимодействия с аборигенным населением Северной Америки. Даже не имея возможности основать колонию, французы тратили ресурсы для того, чтобы окрестить местное население. Характер мир-системных связей между французской метрополией и колониями мы можем рассмотреть на примере работорговли. Франция была второй по величине дер-жавой-работорговцем XVIII века после Англии. Превращение Франции в XVII – XVIII вв. в одну из ведущих работорговых держав было обусловлено быстрым развитием её «сахарных» островов – Мартиники, Гваделупы и самого крупного и прибыльного Сан-Доминго (часть захваченного у Испании острова Эспаньол [2, с. 20]). Сан-Доминго производил сахара, кофе, индиго, пряностей больше, чем вся остальная Вест-Индия. Плантации сахарного тростника на этом острове, а также на Мартинике и Гваделупе с каждым годом требовали все большего количества рабочих рук. Для поощрения работорговли во французских колониях была установлена система выплаты работорговцам определенной суммы за каждого ввезенного африканца. С 1763 по 1789 г. французские работорговцы ввезли на французские Антильские острова не менее 350 тыс. невольников [1, с. 76]. Спрос на рабов был настолько сильным, что способствовал продаже французскими компаниями своих соотечественников на «сахарные острова». Крупнейшими городами-работорговцами были Нант, Гавр и Ла-Рошель входили в регион, обозначенный Ф. Броделем как «Франция 1». В целом это были морские порты атлантического побережья, специализирующиеся на посреднической торговле, отношениях с колониями. Экономически они были мало связанны с другими территориями Франции, но считались наиболее развитой её частью [4, с. 362]. Подводя итоги отметим, что использование структурного и мир-системного подхо-дов позволяет выявить системные факторы функционирования французской колони-альной империи, а также показать двухсторонние влияние центр-периферийных связей, под влиянием которых в метрополии оформляется экономический субрегион, игравший базовую роль в торговле с колониями и обеспечении их рабами. Литература 1. Абрамова С. Ю. Африка: четыре столетия работорговли / С. Ю. Абрамова. – М., 1992. – 168 с. 2. Черкасов П. П. Судьба империи: очерк французской колониальной экспансии XVI–XX вв. / П. П. Черкасова. – М.: Наука, 1983. – 183 с. 3. Акимов Ю. Г. От межколониальных конфликтов к битве империй: англо-французское соперничество в северной Америке XVII – начале XVIII веков / Ю. Г. Акимов. – СПб.: Издательство Санкт-Петербургского университета, 2005. – 567 с. 4. Бродель. Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII вв. / Ф. Бродель – М.: Прогресс, 1992. – Т. 3. Время мира. – 731 с